* * *
А времени дана одна работа —
Считать минуты и шагать вперёд;
Шагать вперёд, вперёд – бесповоротно,
На скуку не взирая, жар и лёд.
Уходят за отцами следом дети,
Уходят за положенный предел;
И остаются здесь, на белом свете,
Осколки и обрывки наших дел.
О! Время, заведённое Всевышним,
И ты есть тайна, как твой Господин...
И человек нисколько здесь не лишний
Средь градин, светлых дней, лихих годин.
«А впереди — Иисус Христос»
(Двенадцать)
Нет, не Христос шёл, а антихрист,
Антихрист с венчиком из роз,
Христос не станет бунта мысли
Тащить, как бочку худовоз.
Антихрист вышел в непогоду
Толкая пред собой штыки,
Свободу посулил народу, —
В глаза им вставил пятаки.
Принёс и муки он и горе,
Кровищем был и сыт и пьян.
Христа распяли на Голгофе;
Антихрист распинал там сам.
* * *
Часы настольные — как месть,
И мне они напоминают,
Что все земные сроки тают,
И что все тяжче годы несть.
Плотнее окна занавесь
И думай только о хорошем,
Что принят ты, а не отброшен;
Совсем не так и худо здесь.
* * *
Какого напился зелья,
И, кажется, не слегка,
Как я презирал землю
За то, что жизнь коротка,
За то, что вокруг много смрада,
О коем с восторгом трубят...
А может быть так и надо,
Все верно расставлено в ряд?
* * *
Шаткая лодчонка,
Мокрые бока,
Узкая речонка,
Только глубока.
Ивы на откосе,
Узких листьев дрожь…
А без этих весел
Много ль проплывёшь?
* * *
Ершей все больше в речке нашей,
И всё нахальнее они,
Но так ли было искони?
И так ли их наплыв нам страшен?
Не истощён биозапас —
Сменяет мелочь фонд богатый.
Стерлядка здесь жила когда-то,
Про это знает кто сейчас?
* * *
Не все же серый ливень
Да кипень нервных луж,
Да стаи тонких линий,
Косых ещё к тому ж.
Есть солнечные блики,
Есть рядом ты и я,
Да радость повилики
Необъяснимая.
* * *
Тихий, ласковый вечер,
Речки зеркальная гладь
Мягким безветрием встречена
Эта из бархата мгла.
Не шелохнётся ива,
Даже сквозь тьму видна...
Как красноречива
Вечера тишина.
* * *
Мы не даём себе покоя:
Причудливый узор плетём,
Идя намеченным путём,
Заоблачные замки строя.
А много ли всё это стоит?
И для чего сия возня?
Но с этим нас нельзя разнять
И чем-то пошлым успокоить.
* * *
Острый тоски осколок
Колет рассудка суть.
Сам расколюсь я скоро,
Натиска не снесу.
Надо захлопнуть ставни,
Камнем исчезнуть в воде.
Хочется все оставить
И ни на что не глядеть.
* * *
И всё-таки казнь состоится
При тёмной, угрюмой толпе.
Душа, как тяжёлая птица
Уже не сумеет взлететь.
При жизни сумел насладиться,
Не зная про чёрную падь.
Не надо при жизни гордиться
И плоти своей уступать.
* * *
Душа в отчаянной тревоге,
Расчерчено в ночи окно,
Луны размытое пятно,
Порядки, как обычно, строги.
Зачем сюда ведут дороги? –
Истоптаны давным-давно.
И обозлённых здесь полно.
И в форме люди словно боги.
* * *
Отчаяния сила,
Да кто с ней незнаком,
И сильного осилит,
Раздавит, сдавит в ком.
Достаточно их, сирых,
Кто втёрся в эту бредь…
И надо быть сверхсильным,
Чтоб это одолеть.
* * *
Живём успеха ради,
Журчим ручьём в логу.
И спереди, и сзади
Обычные в дугу.
До ручки двери только,
Шаблонность — явный тать...
Какая там высокость?
О ней ли нам мечтать?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Гефсимания - Вадим Сафонов У каждого своя Гефсимания.
На этой неделе в ленте промелькнула очередная дата присвоения Нобелевской премии по литературе Борису Пастернаку. От последней, из-за чудовищного давления советской машины, он отказался. Одним из самых знаменитых его произведений является роман \"Доктор Живаго\", о судьбе русской интеллигенции начала 20 века.
Будучи также поэтом, он включил в роман цикл стихов. Самым знаменитым стало \"Гамлет\", которое декламировали многие знаменитые советские актеры 2-ой половины XX века. То самое, в котором \"жизнь прожить - не поле перейти\".
Но меня зацепила другая цитата:\"Если только можно, Авва Отче, чашу эту мимо пронеси\". Эта фраза из молитвы Иисуса Христа в Гефсиманском саду. Это были последние часы, когда Иисус, будучи на свободе, мог предотвратить арест и казнь. И в этот момент он как никогда был близко к нам, обычным людям, находящимся в стрессовых ситуациях. Сотни и тысячи лет после тех драматических событий в Иудее, мы, понимая неотвратимость ужасного, поднимаем глаза к небу и говорим\"да минует меня чаша сия\".
Несколько дней я находился под впечатлением переживаний нет, не собирательного образа Гамлета, или Юрия Живаго, или самого Бориса Пастернака, затравленного после той злополучной Нобелевки. А пронзительного стенания Сына Божия, в котором сплелись переживания всех людей, стоящих перед пропастью.
Сохранен размер и рифма \"Гамлета\" Бориса Пастернака, присутсвуют некоторые аналогии.
